↩️🖼 «Пусть он выйдет и мне в глаза это скажет, что мой сын шпион», – Попавший в пле...
ASTRA: Срочник, которого вернули в Россию в рамках последнего обмена, до сих пор не вышел на связь с близкими 21-летний солдат срочной службы Максим Авраменко, попавший в плен в Курской области и вернувшийся в Россию в рамках последнего обмена с Украиной, не выходит… «Пусть он выйдет и мне в глаза это скажет, что мой сын шпион», – Попавший в плен срочник столкнулся с давлением после общения его мамы с журналистами. Замполит части утверждает, что срочника допрашивают из-за «измены родины». Она жаловалась, что сыну не дают с ней созвониться Сегодня в войсковой части 12721 в Клинцах Брянской области срочникам – в том числе вернувшимся из украинского плена – дали увидеться с родственниками и забрать от них передачки. Виктория Абраменко с мужем приехали передать вещи 21-летнему сыну Максиму — до командировки в Курскую область он проходил службу именно в части 12721. Родители весь день провели у забора в/ч. «Вот один [военный из части] вышел и говорит: ‘А вы кого ждете?’ Я говорю, Авраменко. ‘А, из этих? Ну, которые в плену были?’. Да вы, говорю, их даже не считаете за людей? Из этих?!», – возмущается Виктория. Ближе к вечеру к женщине вышел замполит с инициалами Кузнецов В.А. на форме. «Он сказал: ‘Вашего сына допрашивают военная полиция по измене родине. Он вам сказал, что с ним [вернувшимся из плена срочникам] тут плохо относится, и вы звонили в ‘Астру’». В конце августа Виктория рассказала ASTRA, что ее сыну за четыре дня с момента возвращения на родину в рамках обмена пленными так и не дали связаться с семьей. «Он на связь где-то с недели не выходил. После публикации ему сразу же принесли телефон и сказали ‘на, звони, потому что нам аж прокуратура позвонила’. И, по-моему, с ФСБ мужу позвонили и сказали, дать опровержение публикации, мол, сын же вышел с вами уже на связь», – рассказывает женщина.В это время ее сын находился в войсковой части в Москве. Там к вернувшимся из плена срочникам, говорит Виктория, было нормальное отношение и их хорошо кормили. Часть в Клинцах, по ее словам, срочники сравнивают «с тюрьмой» и жалуются на плохое («как к скотам») отношение сослуживцев – именно из-за того, что молодые люди вернулись из плена по обмену.«Я этому замполиту [Кузнецову], говорю, объясните мне, как так можно вообще? В смысле допрашивают об измене родины? Это ваша часть даже трубку бросала вы мне, это ваша часть говорила, что у вас никакой информации. Что мой сын у вас был без вести пропавшим, даже когда его официально уже нашли в плену», – сетует Виктория. Максима, говорит она, ей дали увидеть «ровно на минуту» чтобы забрать сумки. Он успел ей сказать «Я не знаю, что со мной дальше будет». Что с ее сыном сейчас — неизвестно. По последней информации, Максим до сих пор находится на допросе в штабе. Еще одна возможная причина давления, считает Виктория – это переписка ее мужа в телеграм-чате «Мы вместе. Алушта», который возможно связан с «Комитетом солдатских матерей». Там мужчина предложил родственницам вернувшихся из плена срочников, которые жалуются на отсутствие информации, связаться с редакцией ASTRA. После этого ее супругу звонила администратор чата — из которого его затем удалили. Виктория предполагает, что администратор чата могла сообщить об этом в войсковую часть. «Я не знаю, что они хотят. Может звездочки какие-то зарабатывают себе этим А почему не допрашиваете тех, которые пацанов [срочников] просто бросили на убой и тиканули [после прорыва ВСУ в Курской области]? Почему к нам тогда не вышел командир части? Пусть он выйдет и мне в глаза это скажет, что мой сын шпион», – говорит Виктория.
Срочник, которого вернули в Россию в рамках последнего обмена, до сих пор не вышел на связь с близкими 21-летний солдат срочной службы Максим Авраменко, попавший в плен в Курской области и вернувшийся в Россию в рамках последнего обмена с Украиной, не выходит…
«Пусть он выйдет и мне в глаза это скажет, что мой сын шпион», – Попавший в плен срочник столкнулся с давлением после общения его мамы с журналистами. Замполит части утверждает, что срочника допрашивают из-за «измены родины». Она жаловалась, что сыну не дают с ней созвониться
Сегодня в войсковой части 12721 в Клинцах Брянской области срочникам – в том числе вернувшимся из украинского плена – дали увидеться с родственниками и забрать от них передачки. Виктория Абраменко с мужем приехали передать вещи 21-летнему сыну Максиму — до командировки в Курскую область он проходил службу именно в части 12721. Родители весь день провели у забора в/ч. «Вот один [военный из части] вышел и говорит: ‘А вы кого ждете?’ Я говорю, Авраменко. ‘А, из этих? Ну, которые в плену были?’. Да вы, говорю, их даже не считаете за людей? Из этих?!», – возмущается Виктория.
Ближе к вечеру к женщине вышел замполит с инициалами Кузнецов В.А. на форме. «Он сказал: ‘Вашего сына допрашивают военная полиция по измене родине. Он вам сказал, что с ним [вернувшимся из плена срочникам] тут плохо относится, и вы звонили в ‘Астру’».
В конце августа Виктория рассказала ASTRA, что ее сыну за четыре дня с момента возвращения на родину в рамках обмена пленными так и не дали связаться с семьей. «Он на связь где-то с недели не выходил. После публикации ему сразу же принесли телефон и сказали ‘на, звони, потому что нам аж прокуратура позвонила’. И, по-моему, с ФСБ мужу позвонили и сказали, дать опровержение публикации, мол, сын же вышел с вами уже на связь», – рассказывает женщина.
В это время ее сын находился в войсковой части в Москве. Там к вернувшимся из плена срочникам, говорит Виктория, было нормальное отношение и их хорошо кормили. Часть в Клинцах, по ее словам, срочники сравнивают «с тюрьмой» и жалуются на плохое («как к скотам») отношение сослуживцев – именно из-за того, что молодые люди вернулись из плена по обмену.
«Я этому замполиту [Кузнецову], говорю, объясните мне, как так можно вообще? В смысле допрашивают об измене родины? <...> Это ваша часть даже трубку бросала вы мне, это ваша часть говорила, что у вас никакой информации. Что мой сын у вас был без вести пропавшим, даже когда его официально уже нашли в плену», – сетует Виктория.
Максима, говорит она, ей дали увидеть «ровно на минуту» чтобы забрать сумки. Он успел ей сказать «Я не знаю, что со мной дальше будет». Что с ее сыном сейчас — неизвестно. По последней информации, Максим до сих пор находится на допросе в штабе.
Еще одна возможная причина давления, считает Виктория – это переписка ее мужа в телеграм-чате «Мы вместе. Алушта», который возможно связан с «Комитетом солдатских матерей». Там мужчина предложил родственницам вернувшихся из плена срочников, которые жалуются на отсутствие информации, связаться с редакцией ASTRA. После этого ее супругу звонила администратор чата — из которого его затем удалили. Виктория предполагает, что администратор чата могла сообщить об этом в войсковую часть.
«Я не знаю, что они хотят. Может звездочки какие-то зарабатывают себе этим <…> А почему не допрашиваете тех, которые пацанов [срочников] просто бросили на убой и тиканули [после прорыва ВСУ в Курской области]? Почему к нам тогда не вышел командир части? Пусть он выйдет и мне в глаза это скажет, что мой сын шпион», – говорит Виктория.
Какова ваша реакция?
